Хитник - Страница 32

– Да я не о клиенте беспокоюсь, – тяжело вздохнул ангел, – а за вас. Ведь попрётесь за головой, не удержитесь…

– Попрёмся, – самоуверенно заверил Нифонта гном, – можешь не сомневаться! Раз мы решили Хитника укомплектовать, значит, так тому и быть. И плевать, у кого сейчас находится хитниковская башка – хоть у какого архимага, хоть у Наместника! Да хоть у самого Императора! Мы все, как один, невзирая на трудности и сплотившись в едином порыве, сметая любые преграды… Таких люлей гадскому покупателю навешаем, мало не покажется! Ограбим и вся недолга. Или незаметно украдём.

– Голову купил начальник Музейной Тюрьмы, – скучным голосом сообщил ангел и затянулся дымом, с любопытством поглядывая на Федула.

– Да? – враз увял гном, – правда? – Нифонт кивнул, подтверждая; Хитник длинно выругался, уж загнул так загнул! Подумал и ещё раз загнул. И ещё раз. И ещё. Глеб раньше и слыхом не слыхивал подобных высказываний.

– Ээ… – уныло протянул Федул, отводя от ангела взгляд и стараясь не смотреть на Глеба. – Слушай, брателло Хитник, а ну его нафиг, а? Поживёшь некоторое время в черепушке у Глеба, парень он хороший и возражать, надеюсь, не станет. А там, глядишь, какого-нибудь донора найдём, заселим тебя в новое тело и будешь жить не тужить… Да хоть бы и в обезьянье, подумаешь! Главное, чтобы сам себе хозяином был. Или хозяйкой, – ответ Хитника Глеб пересказывать не стал, и без того на душе тошно было.

– А что такое Музейная Тюрьма? – ни к кому особо не обращаясь спросил парень, просто так поинтересовался, лишь бы отвлечь Хитника и Федула от возникшей – и непонятной Глебу – проблемы. Хитник, буркнув невнятное в адрес «всяких невежественных обычников», огорчённо умолк: похоже, настроения объяснять Глебу что-либо у мастера-хака сейчас не было.

Федул вопрос Глеба проигнорировал.

– Меня, Нифонт, вот чего интересует, – почесав в бороде, задумчиво сказал гном, – а нафига начальнику Музейной Тюрьмы хитниковская голова? Ты не в курсе?

– Кто ж его знает, – Нифонт раскурил угасшую было папиросу, крепко затянулся дымом и, бросив тлеющий окурок на пол, растёр его сандалией. – Я не интересовался. Может, в какую очередную историческую экспозицию вставить… например, сделать башкой Нерона, взирающего на подожжённый им Рим и читающего стихи о горящей Трое. Почему бы и нет? Выражение лица у зачарованной головы было очень-очень подходящее, – ангел вдруг захихикал, вытирая глаза пальцем. – Или расколдовать и сварить, – слегка заплетающимся языком добавил Нифонт. – Наваристые бульоны из хитниковских голов, думаю, чрезвычайно вкусны и питательны!

– Развезло-таки нашего ангела, – с досадой произнёс Хитник, – понёс словесную пургу! Ничего мы больше от него толкового не добьёмся. Уходить надо…

– Что до твоего вопроса, любознательный ты наш, – ангел неловко, едва не промахнувшись, присел на край прилавка и повернулся к Глебу, – то знай, что Музейная Тюрьма – это место, где законсервированы нежелательные исторические события. Те, которые могли повести развитие этого мира в… мнэ-э… чересчур опасном направлении. События, изъятые и из всеобщей истории, и, разумеется, из памяти всех смертных: как обычников, так и магиков. Говорят – но это строго между нами! – что если восстановить в нынешней действительности хотя бы малую часть тех архивов, то всенепременно произойдёт нечто ужасно-непредсказуемое – когда человечество вдруг «вспомнит» то, чего было лишено… Вся цивилизация может с катушек слететь! Забавно, не правда ли?

– Не понял, – вскинулся Федул, – ты о чём? Постой-ка, а я слышал о Музейной Тюрьме вовсе другое! Что там хранятся души знаменитых преступников всех времён и народов…

– Вот те раз, – удивлённо пробормотал Хитник, – Глеб, погоди уходить! Кажется, наш друг обкурился до такой степени, что сейчас выдаст нам некую важную тайну. Молчи и не перебивай!

– Ты официальную версию слышал, – небрежно отмахнулся Нифонт, – кто ж тебе будет докладывать о глобальных вмешательствах в икс… историю целого мира. Тем более, что память у всех рядовых жителей сразу же после изъятия события меняется сама по себе… соответственно новому положению дел меняется. Правду знают только избранные! – ангел с силой хлопнул себя по груди ладонью, точно клопа прибил. – Я, например, избранный… я ничего забыть не могу! И те, кто меняет историю, тоже, уверен, помнят.

– А кто? Кто её меняет? – подался вперёд гном.

– Понятия не имею, – равнодушно ответил ангел. – Зато, в отличие от всяких учёных-биографов, историков-летописцев и прочих специалистов по многажды искажённой действительности, помню всё, что было на самом деле! Например, про Атлантиду, – Нифонт принялся рассеянно постукивать костяшками пальцев по прилавку, выбивая несложный ритм и невольно подстраивая под него свой рассказ:

Была Атлантида, прекрасное место,
Где жили счастливо и интересно.
Но царь Атлантиды, колдун-некромант,
Решил проявить свой ужасный талант —
Бессмертья для подданных он захотел
И мир заодно получить в свой удел!
Заклятия древние кинуты в ночь —
Все умерли разом, нельзя им помочь…
А мёртвые встали, открыли глаза —
Теперь все бессмертны, увы, навсегда…
Убить невозможно живых мертвецов,
И каждый из них быть солдатом готов!
Но Стражник Реальности не оплошал,
Он ту Атлантиду из мира убрал!
Хранятся поныне в Музейной Тюрьме
Не ставшие фактом события те…

– Стражник Реальности? – задумчиво произнёс Хитник. – Гм, любопытно… А ведь сказал, что понятия не имеет, кто меняет историю! Ох, темнит наш ангел, ох, недоговаривает… Впрочем, лично меня оно не касается. Мне бы голову вернуть, а на всяких древних зомби-момби плевать с высоты ведьминского полёта. Угрохали их вовремя и ладно… Да, кстати об угрохивании! – спохватился Хитник, – Глеб, покажи-ка Нифонту твой спец-ножик, пока товарищ ангел до полной кондиции не дошёл. – Глеб торопливо достал из кармана куртки серебряный кинжал, по школьному поднял руку и громко спросил: