Хитник - Страница 5

Глеб промолчал, сказать было нечего: аптекарь однозначно и несомненно давным-давно сошёл с ума – ну на кой хрен, скажите, и кому нужен его ночной горшок? Тем более запертый в какой-то сейфовой комнате… И как подобным типам лекарства-то составлять разрешают, ведь потравит всех клиентов, зараза! Впрочем, это была не его, Глеба, проблема.

Убедившись, что охранник проникся важностью поручения, старикашка внезапно подобрел и, улыбнувшись Глебу щербатой улыбкой, сообщил:

– Ежели меня будут спрашивать всякие забывчивые, – он похлопал ладонью по монитору, – то я, само собой, на горе Брокен, в Гарце. Буду утром, часиков в восемь, не раньше. – Аптекарь подумал и нехотя добавил: – Ну-с, поздравляю с Вальпургиевой ночью, желаю спокойного дежурства и всякое такое! До завтра, – старикашка просеменил мимо опешившего Глеба, нырнул в серый туман. Потом, что-то вспомнив, наполовину вынырнул и, сварливо произнеся:

– Я сейчас включу защитный полог и запру дверь. К пологу не подходить, он чужих не признаёт, убьёт сразу, – окончательно исчез; за туманом лязгнул замок и Глеб остался один.

Опасливо косясь на серый туман, Глеб обошёл прилавок, присел и заглянул под кассовый аппарат: на полочке, в специальных зажимах, лежала белая дубинка с оранжевой рукоятью. Возле дубинки, в железной коробке под стеклянной крышкой, поблескивал хромом круглый, размером со средний мандарин, свисток на длинной цепочке. Глеб вынул из зажимов дубинку – неожиданно тяжёлую, словно сделанную из мрамора – достал свисток и принялся разглядывать табельные средства защиты и охраны. То есть выяснять, что в них такого спринт-шокерского и бой-свисткового.

С первым Глеб разобрался быстро: на рукояти дубинки нашлась кнопочка, которую он не раздумывая нажал – да и то, чего тут думать! Коли увидел где какую кнопку – сразу дави, не увидел – не дави… Простая житейская логика, всем и всюду понятная. Даже обезьянам.

Спринт-шокер вмиг налился яростно-голубым цветом, вокруг дубинки с сухим треском заплясали короткие молнии; запахло озоном и перегретой изоляцией. Глеб, открыв рот, с полминуты смотрел на электрическое чудо, а после убрал палец с кнопки.

– Поди, японская разработка, – уважительно сказал он, осторожно всовывая нагревшуюся дубинку за пояс брюк, – высоковольтная, на батарейках! Умеют самураи всякую оружейную фигню выдумывать, чего не отнять, того не отнять, – и перешёл к изучению бой-свистка.

Бой-свисток оказался штучкой помудренее спринт-шокера: во-первых, у него имелся предохранительный клапан с рычажком, закрывающий входное отверстие, и потому дунуть в свисток просто так, случайно, никак не получилось бы – вначале надо было нажать на рычажок. А, во-вторых, на свистке обнаружилась художественно выполненная гравировка: череп с двумя скрещенными под ним косточками. И с предупреждающей надписью, пониже косточек: «За необоснованное использование штраф в размере пяти лет жизни».

– Да ну его нахрен, – правильно рассудил Глеб, засовывая вредный свисток назад в коробку, – обойдусь как-нибудь одной дубинкой! Что это за порядки – подудел по приколу не вовремя, а тебя в тюрьму на пять лет… Буржуйский произвол, одно слово. – Сложив руки за спиной и по-гусарски выпятив грудь, Глеб подошёл к носорожьей голове и, покачиваясь с пятки на носок, ознакомился с маршрутной картой. Обходить аптеку каждый час он не собирался, ишь чего захотели, но узнать, где что находится вовсе не помешает… Опять же, шутки шутками, но всё же надо хоть изредка поглядывать на то сейфовое помещение с горшком! Похоже, чокнутый аптекарь не врал по поводу того, что сможет достать «охранника» где бы он ни был – разумеется, в случае пропажи того ночного горшка. И ещё у Глеба возникло нехорошее ощущение, что он вляпался во что-то не столь безобидное и прибыльное, как показалось ему сначала. Очень может быть, что услугами этой аптеки пользуются далеко не простые смертные, ох и не простые! Местные «крёстные отцы», например. Или вообще какая-нибудь тайная экстремистская организация с шахидскими поясами от радикулита… Искать и тырить наркотики Глебу совершенно расхотелось, пропади они пропадом! Жизнь дороже.

Судя по маршрутной карте, аптека была большой. Да что там большой – огромной! Настоящий лабиринт с запутанными ходами-коридорами, всяческими залами, зальчиками, подсобками и кладовыми, раскрашенными на плане в разные цвета. Маршрутную карту вдоль и поперёк испещрили тонкие стрелки-указатели, подписанные малопонятными пиктограммами; особо выделялись два помещения, помеченные красным кружочком и синим крестиком.

В кружочке была изображена то ли пивная кружка с жёлтой шапкой пены, то ли переполненный ночной горшок – теперь Глебу стало понятно, где находится сейфовый зал. Рядом с крестиком обнаружилась нарисованная решётка: что это могло означать, Глеб понятия не имел. Возможно, там хранились сильнодействующие лекарства, за крепкой-то решёткой. А, может, и не хранились… Кто их, сумасшедших аптекарей, знает!

В самом низу плана Глеб увидел сделанную тушью каллиграфически ровную надпись: «Маршрутная карта V-Аптеки. Для служебного пользования». А ещё чуть ниже: «Утверждаю. Лепрекон Хинцельман». И длинная узкая роспись, чёрной стрелой уткнувшаяся в фиолетовую мишень гербовой печати.

– Ничуть не сомневался, – понимающе хмыкнул Глеб. – А то я не знал, что в лекарственном бизнесе сплошь одни Хинцельманы Лепреконовичи да Зильберманы Абрамовичи заправляют… Мафия, понимаешь, – потеряв интерес к надписи, Глеб снял маршрутную карту со стены и, зажав её под мышкой, пошёл на обход аптеки, к двери с табличкой «Вход только для персонала». Проверять, на месте ли особо ценный ночной горшок аптекаря Хинцельмана Лепреконовича.