Хитник - Страница 43

– Всенепременно, – чему-то развеселившись, подтвердил Хитник. – Трудно не заметить перебои с магоэнергией, когда летишь на высоте двухсот-трёхсот метров, хе-хе! Впрочем, на этот случай во все летающие устройства обязательно вмонтированы маломощные аккумуляторы – чтоб не брякнуться на землю, а совершить нормальную посадку.

– Грамотно, – одобрил Глеб, неспешно направляясь обратно, в сторону входа в башню. – Слушай, а вообще – откуда ваша магоэнергия берётся? Раз её можно передавать через ретрансляторы, заряжать ею всякие аккумуляторы-батарейки – значит, она типа электрической. И, выходит, должна где-то и чем-то вырабатываться! Турбины всякие, генераторы… ручные динамо-машинки, в конце концов. Как у китайских механических фонариков.

– Это электричество «вырабатывается», – становясь серьёзным возразил мастер-хак, – а создать магию при помощи техники не получится! Магия, понимаешь, есть взаимодействие космических сил с живой сутью воды… мм, как бы тебе попроще объяснить… Короче: она, магия, рождается только над большими водоёмами. Над океанами, морями, озёрами – и постепенно рассеивается по всей Земной Конструкции. Где её собирают, концентрируют и распределяют. Особенно влияют на появление магических флюидов солнечные вспышки и последующие за тем магнитные бури: чем сильнее буря, тем больше порождается магии. Понял?

– Чего ж тут не понять, – хмыкнул Глеб. – У нормальных людей головные боли и повышенное давление, а для магиков натурально всенародный праздник! Халявная магия попёрла, ага… Что? Какая, блин, ещё Земная Конструкция?

– Тьфу ты, – огорчился Хитник, – сболтнул-таки. Я тебе после объясню, ладно?

– Нет, ты сейчас давай, – завёлся Глеб. – Нечего от меня правду скрывать, какая б она не была! Я теперь уже ничему не удивлюсь, даже если узнаю, что Земля на самом деле – плоская! Или кубическая. Или вообще пирамидальная, в трубочку.

– Да круглая она, круглая, – примирительно сказал Хитник. – Шар, само собой. Только немного того… немного чуток побольше, чем принято считать у обычников.

– И насколько побольше? – недоверчиво спросил Глеб. – И почему?

– Ну, раза в полтора покрупнее будет, – прикинув в уме, доложил мастер-хак. – Просто многие её участки крепко-накрепко зачарованы и наглухо спрятаны от вас, обычников. Ты не поверишь, но они, эти участки, хоть и разбросаны по всей планете, на самом деле магически соединены друг с дружкой и составляют громадный, ни на одной из ваших карт не обозначенный материк. Можно сказать, виртуальный, эх-хе…

Да ты сам подумай – надо ж нашей Империи где-то располагаться, не в воздухе же ей висеть! Или на дне какого океана… хотя там, по правде говоря, тоже многие из наших обитают, – признался Хитник. – Из жаберно-дышащих.

– Дела-а… – протянул Глеб, не зная как реагировать на услышанное.

– Мы, живущие в ваших городах, – помолчав, с горечью произнёс Хитник, – являемся форпостом Империи, приграничными поселенцами… Неудачниками по нашим, магиковским меркам. Захудалые провинциалы без возможности проживания в центральных областях Империи, мда-а… Теоретически поселиться-то можно, никто не запрещает, а вот практически – нет. Слишком много бюрократических рогаток и ограничений.

Мы – буфер между колдовским и обычниковым миром.

– Значит вас, получается, на бессрочную ссылку определили? – невесело усмехнулся Глеб. – Типа в резервацию, к обычникам. В тюрьму.

– Э, нет, – горячо запротестовал Хитник, – вот не надо путать форпост и тюрьму, не надо! Тюрьмы, они в Ничейных Землях находятся – в маго-пространственных складках, соединяющих участки Империи, уж там всяческих отморозков сколько хочешь. Между прочим, магоконденсаторы – они ведь двойную функцию имеют: не только поддерживают местные ретрансляторы, но ещё и закрывают входы-выходы в те Ничейные Земли, чтобы оттуда всякие уроды в наши миры не лезли!

– Наверное, страшное место, эти ваши Ничейные Земли, – мрачно предположил Глеб. – Жуткое.

– Да уж, – нерадостно подтвердил Хитник, – врагу не пожелаешь. Кстати, к твоему сведению, – мимоходом, как о чём-то несущественном, сообщил мастер-хак, – Музейная Тюрьма находится именно там, в Ничейных Землях. Куда мы завтра и направимся… Ей-ей, крайне удачно, что Федул имеет доступ к магоконденсатору, оно многое упрощает! Это лишь начальник Музейной Тюрьмы может запросто шастать где угодно и через любые заслоны, на то он и тюремный босс.

– Ох ты ж, – Глеб остановился, потёр виски и пожаловался: – Знаешь, у меня от твоих крутых новостей что-то голова закружилась и внутри всё подряд ёкать начало… – Отдышавшись, Глеб побрёл дальше на подгибающихся ногах, то и дело обмирая при мысли о завтрашнем неизбежном походе. Походе в жуткие тюремные места, где много-много диких магиков-отморозков – в гиблые Ничейные Земли.

Наконец парень вышел ко входу в башню и замер, не веря своим глазам.

Зрелище, представшее перед Глебом, было воистину невероятным: возле неразгруженного мотоцикла, уткнувшись лицом в фуфаечный живот бабая, горько рыдал бесшабашный гном. А Модест, положив на голову Федула ладонь, бормотал нечто тихое, успокаивающее; в другой руке бабай держал белый мотоциклетный шлем.

– Что случилось? – Глеб кинулся к друзьям, – что?!

Вместо ответа Модест со вздохом подал Глебу ведьминский шлем, молвил угрюмо:

– Внутри посмотри, – и расстроенно захлюпал носом.

Глеб осторожно заглянул: в ярком лунном свете, чётко выделяясь на белом матерчатом фоне, темнела выведенная маркером надпись: «Кто шлем сопрёт, у того рога вырастут!»